Серия 12. Политические науки. 2020. № 5

В статье показаны фундаментальные основы антироссийского дискурса Евросоюза, а также глубинные причины его нагнетания в современной евро- пейской политике, в академическом и экспертном сообществах и в массмедиа. По мнению автора, антироссийский дискурс Европейского союза следует рассматривать не как серию случайных совпадений и даже не как скоорди- нированную, но все же единовременную кампанию, а как часть целостной геополитической стратегии. Речь идет прежде всего о влиянии на социальное пространство (информационное, идейное, смысловое), в рамках которого антироссийский дискурс выполняет роль одного из инструментов экспансии Европейского союза и НАТО на Восток, к границам Российской Федерации. Среди важнейших причин непрекращающейся антироссийской риторики Ев- росоюза выделяются проблемы в достижении «стратегической автономии» Евросоюза, т.е. единой политики в области безопасности и обороны. Рост европейской русофобии связан также со стремлением к получению конкурент- ных преимуществ в растущем экономическом соперничестве на мировой арене. Кроме того, непрекращающиеся нападки на Россию коренятся в размывании общеевропейской идентичности, утрате привлекательности европейских ценностей, как их понимают в современном истеблишменте Европейского союза. Наконец, размах антироссийской риторики объясняется теми труд- ностями, которые испытывает так называемая «европейская солидарность», внутренняя сплоченность Евросоюза как целостного образования.

Статья посвящена анализу протестного потенциала самоорганизации граждан в условиях возникновения новых социальных и технологических воз- можностей современных медиаструктур и институтов. Авторы изучают динамику протестного потенциала российских граждан, исходя из гипотезы о том, что многообразные сетевые способы коммуникации, при наличии опре- деленных внутренних и внешних факторов, могут быть нацелены на «сбор» и «конверсию» общественной энергии в виртуальный или реальный протестные потенциалы. Изучая общественные протесты против объединения Ненецко- го автономного округа и Архангельской области, акции против разработки шихана Куштау, серию онлайн-митингов как новых форм гражданского ак- тивизма, специалисты частично подтверждают выдвинутую ими гипотезу. Также в статье делаются выводы о наличии «коммуникативных разрывов» между властью и обществом, о переходе «энергии» протестного потенциала российского социума на новые онлайн-платформы, о сложности идентифи- кации и решения ряда скрытых «социальных проблем», которые могут стать основой онлайн-протестов будущего. Методологической основой исследова- ния выступили концептуальные положения работ по теории коммуникации таких специалистов, как К. Ширки, А.И. Соловьев, М.Н. Грачев, М.Д. Рич. В частности, теоретические принципы интерпретации причин, механизмов, последствий сетевого вовлечения граждан в протестные политические акции различного типа и уровня.

В статье предпринята попытка системного рассмотрения феномена догматического мышления. Раскрыто его значение для политико-психо- логических исследований. Публикация содержит четыре относительно самостоятельных части. В первой из них автор рассматривает концепты догмата и догматического мышления, их содержание, смыслы и функции. Показано, что догматы обладают интегративными свойствами, являются фактором социализации, формирующим системную модель мира в сознании масс людей. Во второй речь идет о законе контекста, о психологических ме- ханизмах контекстуализации, деконтекстуализации, рефлексии, их важности в осознании политических проблем. В третьей части сформулирован тезис о догмах как доминантной контекстуальной системе, являющейся основанием для формирования ментальных матриц и основных парадигм политического мышления. В последней части разбирается сущность догмата в качестве основания политического менталитета. Автор высказывает мнение об эври- стическом потенциале догматического принципа в исследовании глобальных ментально-политических систем.

Статья посвящена Совещанию по взаимодействию и мерам доверия в Азии (СВМДА) — международному форуму по укреплению сотрудничества в обеспечении мира, безопасности и стабильности — и его роли в современных международных отношениях. Автор детально анализирует предпосылки, историю созданию данной диалоговой площадки, ее основные достижения и проблемы развития на современном этапе. Делается вывод о том, что хотя СВМДА как азиатская региональная структура в сфере безопасности не имеет аналогов, результаты ее деятельности довольно скромны. Данный форум пока что не трансформировался в региональную наднациональную организацию. Участие в диалоге в рамках СВМДА является добровольным, а решения принимаются на основании консенсуса. Во многом медленные темпы в развитии СВМДА объясняются наличием большого количества противоречий между его участниками. Однако СВМДА фактически стало частью современной системы региональных и глобальных многосторонних структур, реальным фактором международных отношений. Выработано не только консолидированное видение государств — членов СВМДА по ключевым темам безопасности в мире и регионе, но и начата практическая работа. СВМДА утвердило концепции и планы действий, в соответствии с которыми осуществляются меры по укреплению доверия в военно-политической, эконо- мической, экологической и гуманитарной сферах, а также в области борьбы с новыми вызовами и угрозами.

В статье предпринята попытка концептуальной политологической интерпретации феномена гибридной войны, его вписывания в предметное поле политической науки. Авторы последовательно разводят научные и вне- научные трактовки феномена, определяют различные дисциплинарные рамки его рассмотрения, проводят анализ современной научной литературы по теме. На основании историко-сравнительного исследования кейсов гибридной войны, дискурс-анализа предлагается политологическое определение рас- сматриваемого понятия, устанавливается его соотношение с концептами конвенциональной войны, умной мощи, «правовой» и «политической» войны. В результате авторы приходят к выводам, что с политологической точки зрения гибридная война определяется как сочетание военных действий с инструментами влияния на политические институты, режимы и процессы. Гибридная война как политический феномен представляет собой часть (гео)политической стратегии субъекта, т.е. выступает сознательным и целеориентированным действием. Учитывая, что коммуникация является системообразующим процессом для современной политики, важным в поли- тологической интерпретации гибридной войны является указание на ключевую роль информационно-коммуникативной составляющей в ней. Собственно первичность информационного преобладания и определяет специфику совре- менного конфликта: в нем важнее победить не столько физически, сколько преподнести свою победу или поражение в информационном поле. В свою очередь, влияние на информационные процессы осуществляется посредством политических технологий, управления рефлексией.

Великие державы играют особую роль в региональной интеграции, вы- ступая ее лидерами, поставщиками международных политических благ, создателями правил, инициаторами региональных механизмов и государ- ствами — учредителями региональных объединений. В евразийских интегра- ционных процессах такие роли выполняют Россия и Китай. Они по-разному используют возможности Евразийского экономического союза (ЕАЭС), Шан- хайской организации сотрудничества (ШОС), инициативы «Один пояс — один путь». Например, ЕАЭС способствует повышению товарооборота между участниками, ШОС обеспечивает безопасную и стабильную внешнюю среду, а инициатива «Один пояс — один путь» ориентирована прежде всего на раз- витие инфраструктуры. Россия остается локомотивом постсоветской интеграции, особенно в сфере обеспечения безопасности. Трансрегиональность России позволяет ей заимствовать и перерабатывать опыт и экономические ресурсы Европы и Азии, объединяя эти два континента. При этом Россия выступает иници- атором интеграционных проектов и создателем правил. Китай стремится усилить свою роль как инициатора и создателя правил региональной инте- грации. В ходе сотрудничества с партнерами и фрирайдерами он готов взять на себя роль поставщика международных общественных благ.

Статья посвящена Свободной сирийской армии — одной из крупнейших вооруженных группировок в Сирии, ведущих вооруженную борьбу против правительства Б. Асада. В статье раскрывается влияние природы данной повстанческой группы на ее эволюцию в период гражданской войны в Сирии. В первой части статьи дается базовое описание группы и ее принципов. Да- лее, излагаются основы теории, на которых автор строит свою гипотезу о том, что природа повстанческих групп существенным образом определяет ее эволюцию. Принято выделять три типа природы повстанческих групп: политическую, религиозную и этническую. В статье акцентируется вни- мание на различиях конструирования этнических и неэтнических групп и определяется, каким образом природа группы влияет на развитие Свободной сирийской армии. Анализируется, как данная повстанческая группа на протя- жении 2012–2018 гг. управляла контролируемой территорией, реализовывала свой военный потенциал и влияла на свою численность. Свободная сирийская армия сравнивается с другой повстанческой группой — «Движением 19-го апреля» (M-19), действовавшим в Колумбии в 1970–90-х гг. В заключении ав- тор предлагает объяснение, как, зная природу повстанческой группы, можно прогнозировать ее возможности и шансы на успех.

В статье рассматривается делиберативный подход к долгосрочному институциональному урегулированию этнических конфликтов. В ходе анализа работ представителей данного направления (И.М. Янг, Т. Уолцера, Й. О’Флинна) выявляются ключевые отличия данного подхода от более известных — консоциативного и интегративного, особенности которых делиберативный подход стремится совместить. Делается вывод о том, что в рамках теории делиберативной демократии придается особое значение политической активности граждан как отдельных личностей, а не представителей определенных групп, консоциативная ценность «включенности» представителей этнических групп в процесс принятия решений превращается в ценность «публичности» и «толерантности», стремление интеграционистов исключить из процесса принятия решений радикалов в данном подходе трансформируется в поощрение мирного взаимодействия. Рассматриваются основные стратегии снижения напряженности между этническими группами, урегулирования конфликтов, предлагаемые сторонниками теории делиберативной демократии. Отмечается успешное применение отдельных делиберативных стратегий.