Статьи

В эссе рассматриваются основные этапы исторического прошлого французской цивилизации, в недрах которого складывался политический менталитет властных элит. В начале эссе авторы рассматривают ментально-цивилизационные результаты пятисотлетней романизации Галлии как провинции Римской империи. Выявлена роль христианского прозелитизма в формировании монотеистического менталитета и политическая роль церкви Галлии. Раскрыт тезис о ментальном наследии Римской империи в условиях ее распада и образования основ самобытной христианской нации. Затем речь идет о конвергенции римских и варварских социальных структур Франкской империи, в результате которой было образовано монотеистическое ментальное пространство и католицизм стал государственной религией. Сделан вывод об историческом и ментально-политическом значении рыцарства. Рассмотрев роль философско-теологического и научного наследия Средневековья и Нового времени в развитии политического менталитета французских элит, авторы статьи обратились к влиянию французского Ренессанса на правящие элиты, которые, усвоив ментальные модели итальянского Возрождения, стали строить на их основе свою национальную самобытность. Многовековая теолого-политическая природа французской политической власти в эпоху Ренессанса трансформировалась в предметно-прагматическую. Впервые в политической истории Европы политика была отделена от религии. Христианские догматы как базовые ментальные установки элит уступили смыслопорождающее первенство секулярным принципам существования. В период абсолютизма в элитной среде, на возделанной Ренессансом почве, сформировались антиабсолютистские и антиклерикальные ментально-политические установки, которые определили характер революционных событий XVIII–XIX вв. В период Консулата и Первой империи Наполеон I, стремясь обеспечить экономическое господство империи и ее военное превосходство над странами континента, проводил политику ментальной реконструкции элиты. В ходе анализа авторы раскрывают диалектический характер ментальной динамики французских элит.

Противодействие коррупции в динамично развивающихся странах является одним из ключевых направлений политики государства. За многие десятилетия исследований универсальный подход, позволяющий гарантированно свести к минимуму уровень злоупотреблений властью в личных целях, не был найден. Как правило, правительства стран, принимая во внимание позитивный опыт других государств в сфере противодействия коррупции, вынуждены разрабатывать управленческие подходы к решению данной проблемы с учетом специфики политической системы, социокультурных характеристик и динамики экономического развития собственной страны. Цель данный статьи — проследить эволюцию антикоррупционной политики в Китае. Исследование показало, что партийное руководство оперативно меняло подходы к противодействию коррупции, следуя за изменением ее форм и масштабов, понимая ее истоки и причины на разных этапах развития страны. В КНР проводится политика нулевой терпимости по отношению к любым коррупционным проявлениям и ведется активная борьба со злоупотреблениями в государственных структурах. Современная антикоррупционная политика Китая в полном объеме использует меры принудительного характера.

В настоящей статье рассматриваются некоторые проблемы стиля управления лидера Венгрии Виктора Орбана и проводимой этой европейской страной политики в отношении мигрантов и беженцев. Венгрия является государством, миграционная политика которого на протяжении последних лет идет вразрез с общеевропейской. Во многом это связано с воззрениями самого Орбана. Для него вопрос миграции является центральным, осевым в его мировоззрении. Воспринимается такой курс по-разному: у венгерского премьер-министра имеются как сторонники, так и противники. В научно-исследовательской литературе также можно встретить полярные оценки. Вместе с тем Орбан является значимой фигурой для исследований мигрантского дискурса, а проводимая им политика позволяет сформировать новую эклектичную идеологию. Премьер-министр Венгрии Орбан проводит свой курс, лавируя между различными силами и группами интересов — потенциальными союзниками из других государств и противниками из европейского либерального истеблишмента, собственным электоратом и сторонниками других венгерских партий.

Современное состояние российско-турецких отношений рассматривается в статье через анализ теоретико-методологического аппарата неоосманизма (нового османизма) как внешнеполитической традиции, занимающей сегодня одно из ведущих мест во внешнеполитическом курсе правительства Р.Т. Эрдогана. В связи со сложностью и неопределенностью данного феномена для его изучения необходимо использовать методы системно-структурного анализа внешней политики государств (развиваемые соответствующей школой МГИМО), методы FPA (foreign policy analysis), а также отдельные инструменты анализа стратегической культуры и внешнеполитических институтов (по методике Г. Алмонда и С. Вербы). Автор приходит к выводу, что для действующего внешнеполитического курса Анкары неоосманизм является системообразующим, поскольку его исходный идеологический фундамент обладает необходимой идейной насыщенностью. В то же время неоосманизм допускает расширительное толкование внешнеполитических задач Турции, что чревато для России проблемами и конфликтами при реализации своих интересов в смежных с Анкарой областях международной политики.

В первой части статьи рассматриваются доминирующие тенденции в эволюции миропорядка и конкурирующие логистические проекты. Формирование и функционирование различных моделей миропорядка имеют глубокую и сложную историю, не укладывающуюся в традиционную хронологически последовательную схему, а сами эти модели не наследовали друг другу, а сочетались в той или иной степени гармонии. Динамику международных отношений, как минимум в среднесрочной перспективе, будут определять наблюдающиеся уже в течение последних десятилетий тенденции, такие как неравенство в уровнях экономического развития, перераспределение долей мирового богатства, соперничество за глобальное доминирование между США, постепенно уступающими свои позиции единоличного лидера, Китаем, Россией и другими глобальными игроками, наконец, поиск новых инструментов балансировки глобального status quo.
Доминирующей тенденцией останется и геополитика расширения. Одно из ее ярких проявлений — реализуемая КНР инициатива «Один пояс — один путь» может получить наиболее интенсивное развитие на африканском континенте, вероятнее всего, в Западной Африке. Регион, с одной стороны, нуждается в крупных инфраструктурных инвестициях, а с другой — обладет рядом преимуществ, которые могли бы создать в нем производственный и логистический хаб, стартовую точку проекта, подобного инициативе «Пояс — путь».

В данной статье поднимаются вопросы, связанные с политической интерпретацией публицистического творчества А.И. Солженицына. Продемонстрировано, что творчество Солженицына в этом аспекте можно описать как политико-философскую легитимацию проекта «консервативного модерна». Основной сюжетной доминантой в размышлениях Солженицына является политическая и философская критика западного секуляризма и его политических следствий. Секуляризм описывается Солженицыным как извращение христианской идеи, в этом отношении большевизм и западный либерализм приравниваются друг к другу, воплощая в себе радикальные черты западного модернистского проекта. Основной вопрос, который волнует Солженицына: как возможна современность, в которой сохраняются и развиваются основные христианские принципы и правила? Решение этого во-проса связано с политическим воплощением данного проекта — построением консервативного варианта демократии, в которой соблюдение прав человека и построение правового государства строится на основе христианских, а не секулярных ценностей.

В этой статье выделяются периоды политизации русской литературы эпохи Великих реформ, выделены и охарактеризованы основные исторические этапы этого процесса: первый этап — окончание правления Николая I, включающий годы так называемого «мрачного семилетия» (1848–1855), второй — период подготовки Великих реформ (1855–1861), третий — период проведения Великих реформ (1861–1866), четвертый — период окончания Великих реформ (1866–1881). Показано, что первый период можно охарактеризовать как период появления политической литературы, пока еще без выраженного общественного идеала. Он прошел под знаком усиления цензуры, однако в годы «мрачного семилетия» в литературе были сформулированы важные черты либерально-дворянского идеала. Второй период характеризовался ослаблением цензуры, появлением целого ряда изданий, важную роль в которых начинает играть литературная критика. В годы гласности происходит максимальная политизация литературного процесса, ведущие критики начинают осмысливать социально-политические идеи, высказанные писателями, утверждая свои «правильные» трактовки. Тогда же в ряде художественных произведений был сформулирован патриархальный дворянский общественный идеал. Третий период отличался тем, что важную роль в литературе стали играть авторы-разночинцы, не принадлежащие ни к одному из сословий российского общества, что привело к появлению противоборствующих партий «нигилистов» и «антинигилистов» (сторонников отрицательного и положительного направлений в литературе), а также к возникновению феномена антинигилистического романа. Первая половина 1860-х гг. стала временем формирования разночинного общественного идеала. Четвертый период можно охарактеризовать как период рефлексии над результатами Великих реформ, как время переосмысления писателями своих взглядов и выработки новых представлений об общественном идеале.

Изменение взаимоотношений государства и науки ярко проявляется в настоящее время (речь идет об изменении принципов финансирования и замедлении роста финансирования, прекарной занятости в науке, превалировании технонауки и т.д.). После представления наиболее характерных черт в статье обсуждается, с чем связаны данные изменения и насколько они объективны. На основе анализа статистических данных и стратегических документов ряда государств выявляются причины происходящей трансформации. Подчеркивается, что ее риски были представлены во многих футуристических концепциях, представляющих сценарии развития общества (от общества знания до трансгуманизма), однако не получили должного внимания. Делается вывод о том, что мы наблюдаем переход от классической модели взаимоотношений науки и государства, сложившейся в период научно-технической революции ХХ в., к новой модели, характеризующейся прежде всего расширением числа интересантов, созданием новых форм организации инновационных исследований, сетевизацией и интернационализацией научных исследований, новых техник оценки и стимулирования научной деятельности, экспертизы научных проектов, в том числе общественной.

Одним из достижений рефлективистского поворота в теории международных отношений в конце XX в. стало внимание к международно-политической роли дискурса и других идеациональных факторов. Однако в последние годы появились подходы, критически воспринявшие дискурсивный подход в международных исследованиях и старающиеся вернуть значение внедискурсивным аспектам международных отношений, таким как география, технологии, нечеловеческое. Статья предлагает взгляд на развитие теории международных отношений с точки зрения дискуссии между материализмом и идеализмом. В этом ракурсе кратко рассматривается эволюция теории международных отношений, после чего более подробно разбираются три направления новой волны материалистического теоретизирования в дисциплине — критический реализм, новый материализм и неоклассическая геополитика. Предлагается рассматривать материалистический поворот как в целом позитивное явление, но также указывается на необходимость учитывать риск «изгнания» человеческого из исследований международных отношений при распространении концепций подобного рода. Для комплексного изучения современных международных реалий необходимо сотрудничество между рефлективистами и пострефлективистами, а также идеалистами и материалистами.

В статье определяются особенности внедрения концепции устойчивого развития в общественно-политический дискурс. В ходе работы с помощью политического анализа были изучены и обобщены различные взгляды исследователей, касающиеся механизмов и путей достижения устойчивого развития. По итогам исследования сделан вывод о том, что реализация концепции устойчивого развития происходит нелинейно и требует кардинального пересмотра отношений с природной системой, нахождения новых взаимовыгодных моделей сотрудничества бизнеса, гражданского общества и государства, повышения их экологической ответственности, развития инноваций и преодоления проблемы стеклянного потолка экологической модернизации. Проанализирована оборотная сторона внедрения концепции устойчивого развития в интересах Запада и крупных финансовых альянсов с помощью механизма создания задолженности развивающихся государств, ставящей их в заведомо проигрышное положение и приводящей к экономической стагнации. Приведено собственное видение тенденций преобразования и внедрения этой концепции в мире. Представленное исследование может быть использовано в качестве теоретического основания для выработки эффективных механизмов реализации концепции устойчивого развития в Российской Федерации.