Серия 12. Политические науки. 2023. № 1

В статье возложение наказания рассматривается как средство продвижения политических целей в международных отношениях. Опираясь на общесоциальную характеристику института наказания, автор обозначает его место и роль в структуре общественных отношений. Названы политическая и правовая составляющие наказания в контексте односторонних санкций одних суверенных государств против других. Определены основные формы и содержание влияния политических целей на институт международно-правовых санкций-наказаний. Обосновано авторское видение таких специфических феноменов, как «самонаказание» и «политическая ангажированность». Предложен алгоритм выявления политической ангажированности решений о возложении международно-правовых наказаний, а также возможные пути по выработке адекватной реакции на них со стороны «наказываемых» субъектов (государств-целей). Эмпирическая база включает в себя материалы применения наказаний индивидуальными и коллективными субъектами международных отношений против Российской Федерации, в том числе наступившие геополитические последствия соответствующих санкционных решений.

В статье представлены результаты политического исследования, цель которого заключается в определении масштаба, мобилизационного потенциала, социальной базы и технологий цифровых коммуникаций протестно-ориентированного информационного потока в российском сегменте социальных медиа накануне единого дня голосования 2021 г. Когнитивное картирование, реализованное в исследовании, позволило выявить содержательные характеристики информационного потока. Киберметрический анализ сделал возможным определение динамических и структурных характеристик информационного потока, уточнение гендерной и возрастной специфики вовлеченных в него пользователей, а также выявление количественных характеристик активности ключевых сообществ, формирующих протестные дискурсы. Метод социальных графов позволил охарактеризовать структуру взаимодействия оппозиционных и протестных сообществ Telegram в 2021 г. В процессе реализации ивент-анализа были зафиксированы ключевые пики роста динамики пользовательской активности вокруг протестных событий и дискурсов. На этой основе удалось выделить триггеры, используемые для вовлечения пользователей в протестные информационные потоки: выборный процесс, деятельность правоохранительных органов, осуществление вакцинации, социально-экономические проблемы. Кроме этого, были типологизированы сообщества, формирующие протестный информационный поток: сообщества — агрегаторы протестов, сообщества — новостные агрегаторы, сообщества локальной аналитики. В результате исследования выявлена доминирующая модель массовой протестной мобилизации в анализируемый период: первичный триггер — вторичный триггер — офлайн-протест.

Об электоральных приоритетах жителей Донбасса в рамках российского политико-правового поля доступны весьма приблизительные сведения. В статье рассматривается вопрос установления точных итогов волеизъявления избирателей Л-ДНР, являвшихся гражданами Российской Федерации, на выборах в Государственную Думу 2021 г. Выводы об электоральных предпочтениях жителей Л-ДНР делаются на основании разницы итогов голосования по пропорциональной и мажоритарной составляющим избирательной системы России, в рамках которой жители Донбасса не могли голосовать за мажоритарных кандидатов. Анализируются итоги дистанционного электронного голосования (ДЭГ), выездного голосования на участки Ростовской области и послевыборного опроса.
Установлено, что на этих выборах проголосовали не менее 200 тыс. избирателей Л-ДНР. Итоги электронного и выездного голосований несколько разнились. Наибольшей поддержкой пользовались: «Единая Россия» (выездное голосование ДНР — 81 %, ЛНР — 83 %, ДЭГ — 88 %) и ЛДПР (до 10 % по выездному голосованию). Электоральная культура Донбасса имела черты «периферийности» по отношению ко всей Российской Федерации: многие жители слабо разбираются в хитросплетениях российской политики, голосуют за патриотические силы, отождествляют поддержку России и ее руководство.
По итогам опросов более 60 % жителей Л-ДНР в этническом плане определяют себя как русские. В зависимости от формулировки вопросов от 65 % до 80 % респондентов приоритетным вектором интеграции региона называли вхождение в состав Российской Федерации. За период существования Л-ДНР господствующие пророссийские настроения на этой территории только усилились.

В статье исследуются проблемы и предпосылки эволюции российско-украинских отношений в период с 2014 по 2022 г. Анализируются геополитические причины и последствия воссоединения Крыма с Российской Федерацией в 2014 г., рассматриваются последствия данного события для российско-украинских отношений. Отражены результаты попыток урегулирования конфликта на Украине в рамках «нормандского формата» и Минских соглашений. Отмечается, что в результате срыва реализации комплекса мер по выполнению Минских соглашений процесс урегулирования конфликта на юго-востоке Украины зашел в тупик. Вместе с тем украинской стороной при поддержке государств так называемого коллективного Запада велась подготовка к разрешению указанного конфликта военными средствами. Изучена трансформация доктринальных документов, определявших двусторонние российско-украинские отношения. Отмечается активное воздействие государств — членов Организации Североатлантического договора на внешнюю политику Украины в исследуемый период. Рассматриваются действия государств Запада по оказанию военно-технической, разведывательной, финансовой и дипломатической помощи Украине. Кроме того, изучена деятельность украинской стороны по внедрению в общество идеологии украинского национализма и русофобии как факторов трансформации российско-украинских отношений и объективные предпосылки специальной военной операции, инициированной российской стороной 24 февраля 2022 г.

В статье рассматриваются этапы развития проекта Восточного партнерства и внешнеполитическая стратегия Европейского союза (ЕС) в отношении данного проекта, а также роль России как политического конкурента ЕС в регионе. На основе анализа ключевых документов, определяющих цели и задачи Восточного партнерства с момента его создания по настоящее время, выявлены особенности развития проектной инициативы и уровень вовлеченности ЕС в политико-экономические процессы стран Партнерства. Проведенная исследовательская работа позволяет выявить и оценить политический фон, повлекший изменения стратегии ЕС в отношении стран Восточного партнерства, и основные стимулы для расширения сотрудничества в его рамках. В ходе исследования установлено, что с течением времени Восточное партнерство приобретало все большее стратегическое значение для ЕС, особенно после 2014 г., когда ЕС стал рассматривать Восточную Европу как одну из ключевых зон влияния, а Россию — в качестве прямого конкурента. Проект стал включать в себя все больше сфер политического и экономического сотрудничества, делая особый акцент на энергетической безопасности, экономической помощи и развитии гражданского общества с помощью «мягкой силы» ЕС.

Бóльшая часть электоральных и партийных исследований сегодня сконцентрирована на поведении избирателей двух-четырех крупных кластеров, которые с некоторой условностью можно расположить на шкале слева направо. На этой же шкале находятся менее внушительные группы, ценность выделения которых часто ставится под сомнение. Настоящая работа фокусирует внимание на одной из таких групп: мы рассматриваем сегмент избирателей, объединенных на основе поддержки ими праволиберальных партий, и пытаемся выявить наиболее значимые детерминанты их выбора. Опираясь на существующие концепции голосования и данные Европейского социального исследования 2016–2018 гг., мы обобщаем возможные предикторы — партийно-политическую самоидентификацию, идеологические позиции, социальное окружение и материальное положение — и тестируем правдоподобность трех теорий («идейной», «отступнической» и теории «выигравших») с помощью регрессионных инструментов. Результаты моделирования показывают, что по ряду параметров выделение новой субгруппы вполне оправданно. Во-первых, следует отвергнуть гипотезу о стратегическом не-голосовании за праволиберальные партии (наоборот, респондент часто «стратегически» отдает голос праволибералам, а не какой-то более близкой ему партии). Во-вторых, мы обнаруживаем схожие характеристики портрета избирателя в разных странах Европы — в частности, к голосованию за правых либералов респондента располагают ценности невмешательства, связанные с оппозицией перераспределению доходов и культурным ограничениям. С другой стороны, для полной картины недостаточно указать на идейные предпочтения или линии расколов: на факт голосования существенно влияет социально-экономическое положение, подтверждая высказанные ранее в литературе замечания об определенных «привилегиях» праволибералов.

В статье анализируется идеология, программа и электорат двух национал-популистских партий Польши — «Кукиз’15» (Kukiz’15) и «Корвин» (KORWiN), показавших на выборах 2015 и 2019 гг. существенные результаты и тем самым продемонстрировавших возникшие в обществе интерес к популизму, запросы на перемены и обновление элит. Возможные причины популистского успеха в Польше связаны как с социально-экономической ситуацией, проблемами миграции и высокой волатильностью партийной системы, так и с развитием каналов связи «партия — избиратель», использование интернета в предвыборных кампаниях и адаптации к политике, проводимой правящей партией «Право и Справедливость» (Prawo i Sprawiedliwosc). Польские парламентские выборы 2015 г. стали удачным дебютом право-популистской и анархической «Кукиз’15». Почти четверть ее избирателей в 2011 г. голосовали за лево-популистское «Движение Паликота» (Ruch Palikota), когда то дебютировало на выборах и прошло в парламент. Однако идейно это диаметрально противоположные силы. Их роднит только агрессивный и непримиримый дискурс и, разумеется, популизм. Таким образом, успех данных партий проистекал не столько из предложенных ими идеологий и программ, сколько из того, что в последние годы польский избиратель сознательно готов выбрать любую внесистемную, радикально-альтернативную протестную силу, которой ожидаемо явились популисты, в противовес устоявшемуся партийному истеблишменту.