Статьи

Статья нацелена на решение научной задачи по определению места неправительственных организаций (НПО) в международных отношениях, их роли и взаимосвязи с государствами. Проанализирована современная концепция гражданского общества, являющаяся отправной точкой при из- учении НПО на протяжении последних 30 лет. Рассмотрена проблематика формирования содержания понятий НПО и гражданского общества в кон- тексте трансформаций международных отношений после распада СССР. Сделан вывод о том, что гражданское общество в современном западном либеральном прочтении целесообразно рассматривать как исторический, а не универсальный феномен. Проанализирована современная внешнеполитическая практика работы США и Европейского союза с НПО. Отмечается, что за- падные государства и частные фонды утрачивают монопольное положение в данной сфере, по мере того как другие государства создают собственную инфраструктуру для работы с НПО на внутри- и внешнеполитическом контуре. Дальнейшее развитие сферы НПО будет проходить под влиянием возрастающей межгосударственной конкуренции и регионализации.

В статье затрагиваются проблемы современной политической демо- графии как в широком контексте, так и на примере конкретных регионов. Показано влияние политических решений, принятых отдельными странами и приведших к демографическим изменениям, спровоцировавшим каскадные деструктивные эффекты, которые имели катастрофические долгосрочные последствия для целых стран и регионов. На примере документов Госдепар- тамента США показано, как при двух различных администрациях — Б. Обамы и Д. Трампа — менялось отношение к миграционной проблеме в американском истеблишменте в самих США. Раскрыт механизм дестабилизации зоны Маг- риба, вследствие которого возникли условия для массового миграционного исхода. Кроме того, проведено исследование краха мультикультурализма на примере непродуманной политики европейских стран при приеме мигрантов, вследствие которой возникли трудности их интеграции в среде с иным этно- религиозным составом и социокультурными особенностями. Сделан вывод о риске системно-стратегической катастрофы в долгосрочной перспективе для всего европейского социума при сохранении текущей политики и подходов в области демографии и конкретно миграции. Наконец, выявлены основные по- ражающие факторы миграционного оружия, исследования которого получили мощный импульс после миграционного кризиса 2015 г. в Европе. Раскрыт меха- низм инициации международного кризиса через контролируемое направление миграционных масс в ряд стран Европейского союза для достижения кратко- срочных стратегических и геополитических целей. Успех применения больших потоков людей в форме военно-политической спецоперации международного уровня против ряда государственных и надгосударственных акторов, а также масштаб последствий позволили отнести принудительную и контролируемую эксфильтрацию значительных масс людей к новому, неклассическому оружию массового поражения. Наконец, показано, что отсутствие контроля в обла- сти миграции несет серьезные риски для национальной безопасности России.

Сталинградская битва (1942–1943) — сражение, ставшее поворотным моментом в Великой Отечественной войне, во Второй мировой войне и в ми- ровой истории. Советские войска разгромили немецкие армии и союзников фашистской Германии и, перехватив стратегическую инициативу, заложили фундамент Великой победы 1945 г. Сталинградской победе, этому «русскому военному чуду», не перестает удивляться мир. Сталинградская битва — событие планетарного, цивилизационного, геополитического масштаба. Однако в последнее время она, как и вся Вторая мировая война, оказалась в центре ожесточенной идеологической, информационной войны. Подвергаются фальсификации оценки, итоги и значение Сталинградской битвы. В сознание нашего народа в последние годы вбрасывается множество самых чуждых нам интерпретаций, символов, мифов о Второй мировой войне. За этим стоит очевидный геополитический заказ, поскольку дискредитация нашей Победы ведет к дискредитации России. В статье акцент сделан на современном значении Сталинградской битвы.

В статье анализируются отдельные аспекты исторического сознания российской молодежи, связанные с восприятием и использованием истори- ческих аналогий. Эмпирической базой исследования послужили материалы опроса, проведенного в сентябре — ноябре 2019 г. среди обучающихся высших учебных заведений Москвы, Казани, Саратова и Пензы (объем выборки — 576 человек), а также результаты фокус-группы на полях Всероссийского форума молодых политологов «Дигория» (Республика Северная Осетия — Алания, 15–21 сентября 2019 г.). Авторами выявлено, что преобладающим типом исторического сознания студенческой молодежи в настоящий момент является «рассудочно-эмпири- ческий», предполагающий некритическое восприятие исторических аналогий. Его особенности были рассмотрены на примере параллели между современной Россией и «брежневским» СССР. Отмечено, что, столкнувшись с необходимостью обосновать проведен- ную аналогию, молодые люди ощущают недостаток фактологических знаний. Это приводит к спонтанному «конструированию» прошлого в соответствии с текущими политическими установками респондентов, причем коммуника- тивная память (ссылки на мнение пожилых членов семьи или других знакомых представителей старшего поколения) практически не задействуется.

В статье дается анализ ключевых идей и подходов, которые представле- ны в сборнике «Россия в формирующейся Большой Евразии». Он подготовлен коллективом географов, экономистов, политологов, историков, специалистов по международным отношениям, представляющих различные регионы России. Анализируются идеи и аргументация авторов сборника, рассматривающих перспективы усиления восточного вектора российской политики. Подчер- кивается важность позиции, которая связывает активизацию политики России в Большой Евразии с необходимостью ускоренного развития Сибир- ского региона. Значимым является опора ряда авторов на экономические идеи евразийцев. Вместе с тем некоторые тезисы и методологические установки сборника нуждаются в критическом уточнении и развитии. В частности, для целостного понимания интегративных процессов в Большой Евразии необходимо привлечение цивилизационного подхода, который развивался евразийцами. Это позволяет объективно и критически оценить между- народный интеграционный потенциал Китая, найти на пространствах Большой Евразии твердых геополитических союзников России, которыми в первую очередь являются Индия и Монголия. В целом анализируемый меж- дисциплинарный труд, подготовленный большим коллективом авторов, заслуживает высокой оценки.

Строительство международных транспортных коридоров, соеди- няющих Азиатско-Тихоокеанский регион и Европейский союз, безусловно, способствует интеграционным процессам, а также стимулирует развитие государств, расположенных вдоль этих маршрутов. Вместе с тем очевидно, что международные транспортные коридоры представляют угрозу малым государствам, так как являются инструментом воздействия или установле- ния конроля над ними. В частности, планы строительства железной дороги Китай — Кыргызстан — Узбекистан, обсуждаемые уже более 20 лет, могут быть рассмотрены в данном ключе. В статье анализируются основные вы- зовы и перспективы для Кыргызской Республики, связанные с реализацией проекта железной дороги Китай — Кыргызстан — Узбекистан. Кроме того, в статье приводятся результаты реализации в Кыргызстане других между- народных транспортных проектов. Автор приходит к следующим выводам: 1) строительство железной дороги Китай — Кыргызстан — Узбекистан послужит импульсом развития транспортной инфраструктуры Кыргызской Республики, в том числе в контексте выхода из возможной транспортной изоляции; 2) отдельное внимание должно быть уделено вопросам экологизации и безопасности строительства и эксплуатации данной железной дороги.

В представленной статье автором предпринята попытка рассмотреть процесс формирования регионального политического порядка в XVII–XX вв. на территориях, чье население придерживалось и придерживается традиций буддизма течения махаяны. Исследуя процесс становления государствен- ности в Бутане, Тибете и Халха-Монголии, автор прослеживает влияние буддизма на формирование государственных институтов и определение места в нем главы государства — монарха. Делается промежуточный вы- вод о том, что, в отличие от традиции Тхеравады, монарх мог выполнять и роль главы государства, и функции духовного лидера. Особенно рациональным это выглядело в Тибете, которым с середины XVII в. управляли далай-ламы. Институт далай-лам, возникший в школе Гелуг, предполагал воплощение в них бодхисатвы сострадания Авалокетишвары, что органично вписывалось в концепцию теократической власти. Одновременно с этим и в Бутане, и в Тибете создавалась и гражданская администрация с соответствующими ее статусу полномочиями. Процесс передачи верховной власти был связан с реинкарнацией, что вызывало в дальнейшем серьезные проблемы и порождало политические кризисы. Ста- билизация и достижение пика могущества тибетской государственности связаны с именем Далай-ламы XIII, который, будучи в бегах от нашествия британский войск, в течение 2 лет скрывался в Халха-Монголии и тем самым обеспечил легитимность на верховную власть Богдо-гэгэна VIII, ставшего после крушения империи Цин последним великим ханом Монголии. В 1912 г. между двумя монархами был заключен договор, а тенденции господства буддизма в регионе не только в духовной, но и в светской сфере получили наименование панбуддизма. Приводятся данные о политиях, которые не по- лучили полноценного развития: о Кудунском государстве в пределах одного из бурятский аймаков в 1919 г. и о теократическом движении в хорчинских землях Внутренней Монголии в 1930-е гг. В заключении делается вывод о том, что при значительном охвате на- селения буддизм не стал той движущей силой, которая составила бы кон- куренцию двум ведущим державам региона — Советской России и Японской империи, имеющим более радикальные взгляды на политический порядок в регионе и располагающим более эффективными инструментами для его конструирования.