Ширинянц Александр Андреевич

В статье рассмотрены основные случаи употребления слов «консерватор», «консерватизм», «консервативный», которые во второй половине XIX в. обрели политические коннотации. Этими понятиями стали обозначать по литические явления и процессы, антилиберальные, антисоциалистические по своему характеру. Одни русские мыслители считали, что обозначаемые этими терминами явления свойственны только западному общественному строю. Другие были уверены в том, что Россия проникнута консервативным духом, а русский народ - стихийный консерватор. Одни делали акцент на негативных оценках консерватизма, объявляли консерваторов противниками перемен, защитниками всего отжившего, закоснелого, адептами существующего по рядка, обвиняли их в близости к власти и правительственной бюрократии. Другие аргументировали связь консерватизма и прогресса в реальной политике, подчеркивали противоположность консерватизма радикализму и революционности, отстаивали идею сохранения исторических начал общества и государства. Последние сформировали истинный «хранительный» смысл слова «консерватор» для обозначения человека, который, с одной стороны, исключает возможность отрицания существующего общественного строя и, с другой, - не приемлет реакционных порывов и вожделений, направленных на возрождение прошлого.

Статья основана на стенограммах заседаний Государственного Совета Российской империи 1914−1917 гг., анализ которых показывает, что в подготовку катастрофы 1917 г., когда империя перестала существовать, а страна, непобежденная противником на полях сражений, оказалась в числе проигравших войну, внесли свой «вклад» члены верхней палаты российского парламента, которые, ориентируясь на «общественное мнение», на «прогрессивную общественность» и преследуя партикулярные интересы, создали оппозицию правительству в Государственном Совете. Даже в экстремальной ситуации они продолжали формально выполнять требования регламента и отказывались обсуждать насущные политические проблемы, а многие из них, выйдя на трибуну, занимались не решением государственных проблем, а самопрезентацией, заигрывали с либеральной общественностью, пресмыкались перед «общественным мнением», ею выражаемым. Таким образом, партикуляризм, оппозиционность правительству, формализм Государственного Совета Российской империи, отсутствие своевременной реакции на текущую политическую обстановку свели роль верхней палаты российского парламента в политике к нулю, привели страну к катастрофе.

В современном политико-теоретическом дискурсе понятие «справедливое общество» обычно воспринимается как нормативная идея, выражающая представление о том, каким общество «должно быть». В наши дни социальная справедливость как политический лозунг становится все более универсальным требованием, предъявляемым общественными движениями, политическими партиями и группами к способу организации и функционирования социума. При всех ее разнообразных трактовках она неотделима от других родственных понятий, таких как равенство, свобода и ряд других. Она также представляет собой проекцию различных концепций справедливости на социальные отношения в отдельных странах, регионах и, наконец, во всем мире («глобальная справедливость» в масштабах всего человечества). Сравнительный анализ концепции справедливого общества А.М. Ковалева и основных тенденций интерпретации этой идеи в современной западной социально-политической теории свидетельствует о том, что методология, разработанная выдающимся российским ученым, по праву может рассматриваться как одна из наиболее перспективных. Еe отличительной особенностью является творческая трактовка комплекса представлений о справедливом обществе, восходящих к ранним произведениям К. Маркса. Она сочетается с аналитикой идей западноевропейского Просвещения, философии И. Канта, Г.В.Ф. Гегеля и И.Г. Фихте, эволюции социальной философии Франкфуртской школы и других не менее влиятельных направлений современной политической теории (Р. Арон и др.). Анализ современных политических теорий свидетельствует о том, что диада «справедливость / государство» составляет онтологическое ядро политико-философского дискурса, в структуре которого идеи марксизма играют далеко не последнюю роль. В теории справедливого общества А.М. Ковалева обозначенные выше оценки эвристического потенциала марксизма обретают дополнительные стимулы, открывая путь к новым творческим дискуссиям. Данное исследование приурочено к 100-летию со дня рождения А.М. Ковалева.